https://andrewbek-1974.livejournal.com/571896.html
https://andrewbek-1974.livejournal.com/574243.html
https://andrewbek-1974.livejournal.com/577925.html
https://andrewbek-1974.livejournal.com/579178.html
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В ПОЛОСЕ ОБОРОНЫ 4-Й АРМИИ ЗапОВО
Ширина полосы обороны 4-й армии (до весны 1941 года ей командовал В.И. Чуйков) достигала 150 км. К началу войны в состав армии входили 28-й СК (6-я, 49-я, 42-я, 75-я СД), 14-й МК (22-я, 30-я ТД и 205-я МД) части корпусного усиления и Брест-Литовский УР. В составе армии насчитывалось почти 83 000 человек, 600 танков (все легкие), 575 орудий, 300 минометов, 260 ПТО и 24 зенитных орудия. Командующий армией генерал-майор Коробков А.А., начштаба полковник Сандалов. Штаб армии находился в г. Кобрин. В Брест-Литовске дислоцировался 28-й СК и 22-я ТД 14-го МК. Кроме того, в состав армии входила 100-я СД.
Армия усиливалась 10-й смешанной АД. 103 истребителя (44 И-16 и 59 И-153 бис), 61 штурмовик (15 И-153 бис, 46 И-15бис) и 41 легкий бомбардировщик (СУ-2), всего 205 самолетов.
Кроме двух дивизий 28-го СК, дислоцированных непосредственно в Брест-Литовске, остальные соединения армии находились на глубине 50-110 км от государственной границы. Брест-Литовский УР был одним из наиболее мощных на западной границе СССР, да только вот беда - на 1 июня 1941 года в этом УРе, общей протяженностью 180 км, было забетонировано всего 168 сооружений, да и то лишь в первой полосе. Участок от Бреста до Влодавы и вовсе был не прикрыт железобетонными сооружениями. Всего же к началу ВОВ всего 23 ДОТа имели гарнизоны с вооружением, что составляло 16% от запланированных долговременных огневых точек Брестского УР.
Но положение 4-й армии было все же предпочтительней, чем, скажем, 10-й армии, потому что из 150 км, которые прикрывала армия, около 60 км вообще были практически недоступны для действий наступающих войск противника, что создавало возможность на оставшихся участках полосы обороны уплотнить боевые порядки.
Об организации подготовки соединений армии накануне войны очень неплохо рассказал в книге "Боевые действия войск 4-й армии в начальный период Великой Отечественной войны" Л.М. Сандалов. Не приводя пространные цитаты отмечу только, что по мнению Сандалова план прикрытия был нереален, значительной части войск предусмотренной для выполнения этого плана не существовало, части трех дивизий армии (42-й, 49-й и 113-й, которая была позднее переподчинена 10-й А) должны были совершить марш при открытии военных действий на 50-75 км, все это усугублялось неготовностью Бресткого УРа, значительная часть стрелковых дивизий армии находилась на строительстве УРа, план контрударов (в случае прорыва противником обороны стрелковых дивизий прикрытия госграницы) 14-го МК также был мало продуман, дивизии корпуса не были укомплектованы по штату, ощущался большой недостаток командного состава, учения по организации обороны не проводились в армии (и округе) вообще. Особенно Сандалов отмечает, что "...тот, кто решался задавать вопросы по обороне Брестского направления, считался паникером".
Буквально накануне войны от каждого стрелкового полка всех дивизий армии один-два батальона работали на оборудовании полевых позиций, танковые полки 30-й ТД находились в лагере западнее Пружан, на полигон под Брестом были выведены 459-й СП и 472-й АП 42-й СД и два батальона 84-го СП 6-й СД. Зенитные дивизионы Кобринского бригадного района ПВО находились на сборах в лагере Крупки в 450 (!) км от границы. Командный состав армии, (командующий армией и начальник штаба и др. командиры) находился вечером 21 июня в военном городке на спектакле минского театра, а член Военного совета и начальник политотдела армии уехали в Брест на концерт московских артистов. Командование 28-го СК находилось в Бресте, практически все командиры частей и подразделений 6-й и 42-й СД приехали в Брест к своим семьям.
И все это происходило на фоне того, что к 21 июня 1941 года перед фронтом 4-й армии противник развернул главные силы 4-й немецкой полевой армии и 2-й танковой группы в составе 18 дивизий. На направлении главного удара немцы сконцентрировали 8 пехотных, 4 танковых и 2 моторизованных дивизий. Ударная группировка немцев превосходила в силах и средствах всю 4-ю армию вместе с частями усиления ЗапОВО минимум втрое!
В 23:50 21 июня по приказу начальника штаба округа в штаб армии были вызваны командующий, начштаба и некоторые начальники служб штаба армии. При этом штаб округа никаких распоряжений не отдавал, кроме сакраментального "всем быть на месте". Командарм-4, под свою ответственность приказал разослать во все соединения и части "красные пакеты". До этого момента эти пакеты (напомню, там основа плана прикрытия госграницы) хранились в штабе армии, так как армейский план прикрытия не был утвержден округом.
В 3:30 было получено распоряжение командующего округом о приведении войск в боевую готовность, приказывалось "бесшумно" вывести 42-ю СД из Бресткой крепости, а также привести в боеготовность 14-й МК. В 4:15 начальник штаба 42-й СД доложил, что немцы ведут артиллерийский обстрел Бресткой крепости. К этому времени вражеская авиация уже нанесла массированные удары по советским аэродромам, в результате чего из строя было выведено до 89% самолетного парка 10-й смешанной АД (справедливости ради надо сказать, что это был самый высокий показатель потерь за 22 июня). К этому времени в армию поступила директива Наркома Обороны, предупреждавшая о возможности нападения немецких войск и предостерегавшая от желания поддаться на провокации. Но всякая ценность этого документа к тому времени уже была утрачена, и более того, он сыграл и негативную роль, сковав действия некоторых нерешительных командиров, что привело кое-где к тяжелым последствиям.
В 5:00 немецкие части, при поддержке артиллерии, начали форсирование реки Западный Буг. Не встречая организованного сопротивления со стороны частей 6-й СД, немецкие войска стали развивать наступление на восток.
Генерал Л.М. Сандалов позднее вспоминал, что в результате ударов вражеской авиации были сожжены на земле все самолеты штурмового авиаполка на аэродроме в районе Высокое и 75% материальной части истребительного авиаполка (ИАП) на аэродроме Пружаны, вместе со всем оборудованием. В ИАПе, базировавшемся на аэродроме Именин (р-н Кобрина), осталось всего 10 неповрежденных самолетов. Боевая тревога в приграничных соединениях была объявлена самостоятельно командирами, после начала артподготовки противника, а в соединениях 14-го МК - по приказу из округа после 4:30 утра.
Трагедией обернулась концентрация войск 28-го СК в Бресткой крепости, под ураганным огнем артиллерии, минометов и пулеметов бойцы 6-й и 42-й СД, практически лишенные командиров (так как командный состав размещался на квартирах отдельно от казарм личного состава), самостоятельно выбирались из крепости. Уже к 7 часам утра противник продвинулся от 3 до 5 км, и занял частями 45-й и 34-й ПД город Брест. В руках советских войск оставалась Брестская крепость, которую сформированные из различных разрозненных частей боевые группы под командованием командира 44-го СП майора П.М. Гаврилова обороняли до 12 июля!
Сам Гаврилов, оставшись в одиночестве, продержался в казематах крепости аж до 23 июля 1941 года. Петр Михайлович Гаврилов отстреливался до последней возможности, пока будучи контуженным взрывом гранаты, не попал в руки противника. Немцы были поражены его стойкостью и направили майора в лагерь для военнопленных, в котором он и находился до 2 мая 1945 года. Со временем, трагедия Брестской крепости все больше превращалась в одну из героических страниц Великой Отечественной войны, хотя военные специалисты всегда оценивали негативно факт скучивания в небольшой по площади крепости такого количества войск.
Обстановка в полосе 4-й армии складывалась сложнейшая. На ее правом фланге противник к 7:00 практически уже преодолел на всю глубину районы планируемой обороны дивизий первого эшелона. К 10 часам утра 22 июня обстановка становится просто катастрофической.
15-й СП 49-й СД совместно с 31-м артиллерийским полком (АП) вел тяжелый оборонительный бой с немцами севернее Немирова. Остальные полки этой дивизии только выдвигались с мест дислокации.
75-я СД вела бой на левом фланге армии восточнее Медная и Черск, постепенно отходя под напором трех пехотных и двух танковых дивизий противника.
Части 42-й СД пытались выйти в назначенный ей район обороны северо-западнее Бреста, но везде натыкалась на двигавшиеся на восток колонны противника.
Части 6-й СД вели очаговые оборонительные бои вокруг Брест-Литовска, удерживая случайные объекты.
14-й МК продолжал сосредоточение в районе Жабинки, а его 30-я ТД уже была связана боем с противником в районе Пилищи.
По дальнейшему развитию боевых действий видно, что командование 4-й армии упорно пыталось провести в жизнь предвоенный план прикрытия госграницы, совершенно не владея ситуацией в полосе обороны армии и не учитывая реально складывавшейся обстановки. Только к полудню 22 июня командующему армией поступили первые донесения о боевых действиях войск. В 18 часов на командный пункт армии в Запруды прибыл помощник командующего округом по военно-учебным заведениям И.Н. Хабаров, привезший из штаба округа (фронта) приказ, подписанный генерал-майором Климовских, на нанесение контрудара силами 14-го МК и директиву Народного Комиссара обороны №2 (изданную кстати еще утром 22 июня).
С момента выхода соединений и частей армии из мест постоянной дислокации в указанные им согласно плана прикрытия госграницы районы сосредоточения, техническая связь штабом армии с ними была потеряна, в дальнейшем связь осуществлялась посылкой офицеров связи. Оборонительное сражение 4-й армии ЗапОВО вылилось в ряд встречных боев (соединения армии выполняли указания командарма о "недопущении продвижения противника на брестском направлении и восстановлении положения"), выигранных противником.
Уже в 9:00 в журнале боевых действий 4-й армии было записано, что "....слабо управляемые части, напуганные атакующими с низких бреющих полетов ВВС противника, откатываются в беспорядке и не представляют собой силу, могущую парализовать действия противника. Зачинщиками паники зачастую является начсостав. Организуются отряды заграждения для задержания беглецов и транспорта. Из задержанных формируются отряды и посылаются для занятия участков обороны". (ЦАМО ф. 318, оп. 4631, д. 22, кор. 9402, л. 1-12).
В общем, оборонительное сражение 28-го СК было нашими войсками проиграно. 6-я СД практически была уничтожена в Брестской крепости, и вела в последующем бои тремя небольшими боевыми группами, 42-я СД также понесла очень большие потери (в той же Брестской крепости) и вела оборонительные бои на высотах восточнее Бреста до 16-17 часов 22 июня, остальные дивизии также постепенно откатывались на восток. Но у командующего 4-й армией был в рукаве "козырный туз" - 14-й МК, который мог весьма существенно повлиять на ход армейской оборонительной операции.
Про 14-й МК сохранились воспоминания начальников штабов 22-й и 30-й ТД полковников А.С.Кислицина и В.И. Болотова.
22-я ТД к началу войны получила 4 500 необученного пополнения и имела численность личного состава близкую к штатной - 10 500 человек. Но танки Т-26, участвовавшие еще в войне с Финляндией, были сильно изношены, новой матчасти не было. Средств механической тяги для артиллерии корпуса не имелось. Боекомплект танков был сдан на склады в неприкосновенный запас.
В 3:30 22 июня командир 22-й ТД генерал-майор В.П.Пуганов вызвал в штаб начальника штаба, там же находился командир корпуса полковник И.В. Тутаринов. Комдив приказал к утру привести дивизию в боевую готовность, конкретной боевой задачи дивизии не ставилось. Пока шло оповещение командного состава на Брестскую крепость уже посыпались авиабомбы. Несмотря на возникшую панику танки из крепости удалось вывести. Только через 1,5 часа в дивизию прибыл представитель штаба армии и привез "красный пакет". Первые 3 часа войны никаких задач дивизия не получала. Комдив убыл в район Жабинки, пытаясь собрать воедино части дивизии, но был убит, начштаба получил тяжелые ранения, а начальник политотдела был тяжело ранен еще при обстреле Брестской крепости. В результате, к середине дня 22 июня дивизия, понеся большие потери и никем не управляемая, вела бои разрозненными группами.
30-я ТД была укомплектована рядовым составом на 80%, командным на 85%. Дислоцировалась в 6 км юго-восточнее города Пружаны. Основная масса рядового состава была выходцами из Средней Азии и слабо владела не только военными специальностями, но и вообще русским языком. Из материальной части дивизия была укомплектована Т-26 на 35-40%, автомашинами на 70%, совершенно не было тягачей для артиллерии. Снарядов для артиллерийского полка также не было.
В 4:00 30-я ТД была поднята по тревоге и выведена в район сбора юго-западнее Пружаны находясь постоянно под воздействием авиации противника. В 8 утра дивизия начала движение к Бресту под постоянной бомбежкой, по пути была встречена группа танков 22-й ТД, во главе с ее командиром, который проинформировал о положении дел в Бресте и его окрестностях. Была предпринята попытка совместными усилиями двух дивизий остановить наступление немцев контратакой, у населенного пункта Шерчево. Понеся потери, части дивизий отошли на восток. Попытки организовать оборону на промежуточных рубежах успеха не имели.
К исходу 22 июня части 4-й армии отошли от госграницы на 25-30 км, на пружанском направлении передовые части 18-й ТД немцев прорвались на глубину до 40 км. Попытка остановить немцев ударами 22-й и 30-й ТД успеха не принесли, 205 МД 14-го МК упорно оборонялась по рубежу реки Муховец, на неподготовленных рубежах вели бои разрозненные части 6-й СД, а также 42-я и 75-я СД. Все войска армии находились под постоянным прессингом авиации противника.
Командарм-4 в этих условиях принимает решение на нанесение контрудара 23 июня силами 14-го МК и 75-й СД. Но контрудар не удался, хотя советские части смогли потеснить противника в районе Жабинки. Однако на других направлениях немцы успешно наступали: 17-я ТД противника сумела обойти с севера понесшую большие потери советскую 30-ю ТД, которая, опасаясь окружения, стала стремительно откатываться на восток. На подступах к Пружанам 30-я ТД попыталась остановить противника, но была вновь обойдена с севера частями 17-й немецкой ТД, и в итоге оказалась зажатой на восточной окраине Пружан. К середине дня, немцы обойдя части 75-й СД заняли Кобрин.
В оперативной сводке штаба 4-й армии от 24 июня отмечалось, что к 18:00 24 июня части армии отошли на рубеж реки Щара. Остатки частей 28-го СК отошли в район Русиновичи, Тельмановичи, где пытались привести себя в порядок. В сводке указывалось, что основные потери войска армии понесли в первый же день войны от авиа- и артиллерийских налетов и действия войск противника. Полностью выведены из строя два артполка корпуса, до 50% трех других артполков и более 75% матчасти 14-го МК, 10-я АД потеряла 85% самолетов. ВСЕ подразделения и части армии, за исключением 55-й и 25-й СД были фактически небоеспособны! Связь со штабом фронта осуществлялась исключительно офицерами связи (ЦАМО РФ, ф.318, оп. 4631, д. 6, л 18-19.).
За первые два дня войны войска 4-й армии, оказавшиеся на направлении главного удара немецких войск, отошли на 80-100 км от государственной границы, а на слонимском направлении - на 125 км. Боеспособность соединений армии была минимальной.
Но штаб фронта не знал реального положения дел в 4-й армии, поэтому 24 июня армии была поставлена задача "упорной обороной пехотных соединений остановить наступление противника", а силами 14-го МК и приданной армии 121-й СД провести контрудар на Пружаны. Конечно, к этому времени такая задача 4-й армии была уже не по силам.
На рассвете этого дня подвижные соединения немцев атаковали остатки 28-го СК и части 205-й МД 14-го МК и прорвали их оборону по реке Ясельдо. Контрудар не состоялся. Все части 4-й армии устремились к реке Щара (то есть на 80-100 км), в попытке хотя бы там остановить противника. Но… не успели. Только в районе Слонима удалось на некоторое время задержать противника, причем большая часть еще остававшихся стрелковых подразделений 28-го СК не смогли вовремя отойти и остались в лесах в тылу 2-й танковой группы немцев.
25 июня соединения армии какое-то время сдерживали противника, а потом стали отходить на новый тыловой рубеж в район Барановичей. Но 26 июня штаб фронта (в который раз!) поставил задачу войскам армии силами, включенного в ее состав 47-го СК, совместно с 20-м МК (фронтовым резервом) нанести контрудар на Слоним и отбросить противника за реку Щара. Командарм в очередной раз не посмел возражать вышестоящему начальству. Более того, он всеми силами постарался усилить ударную группировку за счет оставшихся боеспособными танков 14-го МК и остатками 6-й и 42-й СД (ЦАМО РФ, ф.318, оп. 4631, д. 6, л 12.).
Командир 47-го СК, получив боевую задачу, выехал на поиски подчиненных ему частей, но их не нашел! Контрудар опять не состоялся. К исходу 26 июня войска армии вели бои разрозненными частями на удалении 220-250 км от госграницы. 27 июня противник начал наступление на оборону частей 4-й армии по реке Случь, с целью овладеть г. Слуцк. К этому времени от многих соединений остались только номера.
В 21:00 28 июня командир 14-го МК генерал-майор С.И. Оборин в донесении в штаб фронта и армии писал, что 30-я ТД в своем составе насчитывала 1090 человек личного состава, 2 исправных Т-26 и один неисправный танк, 3 трактора и 90 транспортных машин. Во всей 22-й ТД в строю осталось 450(!) человек, 45 транспортных машин и ни одного танка. В танковом полку 205-й МД насчитывалось 285 человек и 18 транспортных машин. Далее Оборин сообщал, что "...штаб 205-й моторизованной дивизии действует в составе 10-й армии. Мотоциклетный полк не обнаружен... Саперный батальон полностью погиб в районе Картуз-Березин. Батальон связи погиб на 70% 22.6.41 г. (утром) во время бомбардировки города Кобрина. Штаб 14-го механизированного корпуса остался в составе 20% штатного количества". Потери 14-го МК по сообщению его командира достигали 80%, при этом убито и ранено было всего 30%, остальные пропали без вести. Комкор проводил мероприятия по сбору личного состава корпуса в районе Смоленска (ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2511, д. 36, кор. 5499, л. 13).
А тем временем штаб фронта продолжал ставить остаткам 4-й армии боевые задачи, в частности на оборону реки Березина и г. Бобруйск. На тот момент ни о какой, даже частной операции остатками войск 4-й армии не могло быть и речи. Соответственно, 29 июня противник форсировал Березину севернее Бобруйска и начал быстро продвигаться в направлении города. 2 июля остатки 4-й армии были переданы в состав 21-й армии. На тот момент в армии не осталось вообще ни одного танка, 42-я СД насчитывала около 4000 человек, 6-я СД - 400 человек, 55-я - 800 человек, в строю оставалось немногим более 100 орудий разного калибра.
Именно в этот момент командир 75-й СД генерал-майор Недвигин в своем донесении в штаб армии, в котором говорилось об огромных потерях материальной части и личного состава, написал, что "...сейчас с горсточкой людей занял и обороняю город Пинск, пока без нажима противника. Что получится из этого сказать трудно. За эти бои в штабе осталось 50-60 процентов работников, а остальные перебиты. Настроение бодрое и веселое". Иначе, как помутнением рассудка, такие слова объяснить более нечем.
Вывод: армейская оборонительная операция 4-й армии продолжалась 16 дней. Войска армии не смогли оказать достойного сопротивления противнику и были полностью разгромлены, потеряв всякую боеспособность. Разрозненные очаги сопротивления, подчас действительно доставляли немецким войскам большие трудности , но повлиять на общий ход сражения не могли.
Источник https://mihalchuk-1974.livejournal.com/53017.html